Курсант: Назад в СССР 12 [СИ] - Рафаэль Дамиров

Я снова обвел взглядом зал ресторана, но не разглядел Анатолия среди посетителей.

— Он ушел, — растерянно пожала плечами Варя.

— Как — ушел? — зачем-то переспросил я. — Без тебя? Что сказал?

— Да ничего, — нахмурилась девушка, а в глазах ее промелькнула тревога. — Андрей, ты думаешь, это он? Он и есть Литератор? А я ведь с ним…

— Пока рано утверждать, — я плюхнулся на стул, Света присела рядом, — хотя много подозрительного в его поведении.

— Ты меня пугаешь… — прошептала Варя и подалась чуть в мою сторону, всем своим видом показывая, что ищет от меня поддержки, но, получив в ответ пристальный взгляд Светланы, опустила глаза и спросила. — Скажи прямо, ты его подозреваешь?

— Подозреваю — это громко сказано, но с ним точно надо держать ухо востро. Возможно, он — не наш серийник, но есть факты и не в его пользу…

— Что ты имеешь в виду?

Я пристально посмотрел на Варю, её встревоженное и одновременно заинтересованное личико. Всё равно ведь рассказывать придётся.

— Рубилин был инкогнито на юбилее заведующей, при этом оттуда спешно ретировался в момент убийства, а мне сказал, что следил за тобой…

— За мной? — Варя заерзала на стуле. — Но зачем?

— Ревнует, говорит.

— Ну, это на него похоже, — выдохнув, кивнула Соловейчик.

— Надеюсь, что это так… Теоретически — он мог прикончить юбиляршу. Это первое. Во-вторых, он имел доступ к кинжалу твоего отца, который висит на стене, и мог прирезать им балерину Завьялову.

— Ну вот! Что ты такое говоришь? — всплеснула руками Варя. — Орудие убийства — кинжал моего отца?

Я не стал рассказывать Варе, как снял мерки с холодного оружия в кабинете Светлицкого и сверил параметры с данными судмедэкспертизы, а лишь уклончиво ответил:

— Рана на теле балерины действительно оставлена обоюдоострым клинком. Про кинжал твоего отца — это лишь предположение.

— А Парамонов? Толя и его тоже убил?

— С директором швейной фабрики Анатолий был лично знаком. Имел какие-то делишки по своим мутным торговым делам. То есть, отрицать такую возможность нельзя.

— От твоих слов, Андрей, у меня мурашки по коже… — Варя поежилась.

— Тебе не о чем беспокоиться, Толя явно в тебя до сих пор влюблен, — я сжал плечи и вытянул голову, как бы изображая, как Рубилин носится вокруг неё. — А вот ты для чего его возле себя держишь — непонятно…

Варя хотела что-то ответить, но, взглянув на Свету, не стала откровенничать, лишь многозначительно хмыкнула и пожала плечами, мол, это нормально, когда у красивых девушек — обеспеченные ухажеры.

А я продолжил уже совершенно серёзным тоном:

— У меня к тебе необычная просьба, Варвара. Ты встречайся с ним, как ни в чем не бывало. Тебя, — я выделил это слово, — он явно не тронет.

— Ну не знаю… Если он убийца…

— Ты же сотрудник, — продолжал увещевать я. — И потом, это ради твоего отца. Ведь Литератор его подставляет. Кто, как не ты, заинтересован в его поимке? Да что я объясняю, сама все понимаешь.

— Понимаю, — кивнула Варя. — Если это он, я сама лично его засажу!

Глаза девушки сузились, тень страха на лице сменилась на решительность. Все-таки Варвара — крепкий орешек, мое уважение к ней усилилось.

— Вот и замечательно! У тебя отпуск. Сможешь побольше времени проводить с Толей, и держи нас в курсе происходящего. Главное, чтобы Рубилин ни о чем не подозревал.

— И все-таки… — Варя поджала губы, — как-то не укладывается в голове. Толя — и вдруг убийца. Вы же его не знаете. Он мягкий и добрый, его муха может обидеть. Хотя иногда выходит из себя и становится как бы другим человеком.

— И часто он другим становится? — насторожился я.

— Видела пару раз, — пожала плечами Варя.

— Люди могут притворяться и проживать двойную жизнь, — вмешалась Света, она даже немного прониклась к Варе, сочувствуя, что той придется играть роль подруги для человека, который, возможно, является серийным убийцей.

— Да какой из Толи притворщик? — пожала плечами Варвара. — У него по лицу читать можно. Он когда врет — краснеет. Хотя…

Девушка задумалась, словно заново прокручивала в голове весь свой опыт взаимодействия с «женишком», взглянув теперь на события совершенно по-новому.

В воздухе повисла пауза. Каждый размышлял о своем.

— Я смотрю, вы заскучали? — возле нашего столика неожиданно вырос Рубилин с бутылкой коньяка.

Варя вздрогнула.

— Ты куда пропал? — как ни в чем не бывало улыбнулся я.

— Ходил за нормальным напитком, — просиял он, торжественно размахивая бутылкой (это оказался не коньяк, а виски «Кинг Георг 4» — и правда большая редкость в СССР). — В меню его нет, но для особых гостей, я знаю, у них всегда припасено. Официант виски зажилил, пришлось переговорить со старшим. Он любезно согласился нам уступить бутылочку.

— Цена, наверное — космос, — поддержал я разговор, как бы подчёркивая с уважением широкие возможности завсклада Рубилина.

— Да ерунда, — широко развел руками Толя, не в силах удержать кривой улыбки. — Я угощаю…

— А мы разве особые гости? — Варя удивленно приподняла бровь.

— А как же, — подмигнул Толя, в его глазах уже не было недавней тревоги и беспокойства, а играла бравада добытчика.

— Не знала, что заведующий складом горторга — привилегированная должность, — Варя проговорила это мягко и игриво, будто ради шутки, но при этом продолжала пристально смотреть на Рубилина, будто вопрошала: «кто же ты такой, суженый-ряженый?».

— Да я-то что? — отмахнулся Толя. — Это вы — гости важные. «Москва» и прокуратура. Я поведал, кто за четвертым столиком сидит, и мне быстренько нужную бутылочку принесли, а не то пойло, что у нас на столе.

— С каких это пор армянский коньяк пойлом стал? — фыркнула Варя, надув губки.

* * *

На следующий день, ближе к полудню, Федя зашел в кабинет, что-то гордо неся под мышкой.

— Вот, смотрите! — изрек он и положил на стол перед Гороховым стопку отпечатанных листочков. — Я тут